Ответный ход

Вот уже неделю мой сосед Петрович ходил сам не свой. Его младший брат Васька прислал из деревни, где работал трактористом, фотографию. Этот снимок лишил Петровича всяческого покоя: Васька был сфотографирован с двухкилограммовым лещом в руках. Петрович дико завидовал.

— Меня, старого рыбака, общелкал, малявка! — сокрушался он, глядя на меня потемневшими от зависти глазами.

— Что ж делать? — пытался успокоить его я. — Он в деревне. Там река. Рыбы много: лови — не хочу. А ты в городе. Где тут рыбачить?

Мои утешения, однако, действовали на Петровича совершенно противоположно — от горя он чуть не плакал.

— Чего, мужики, грустим? — услышали мы голос нашего соседа Миши. Припарковав свой «Рено», он подошел к нам.

Петрович, давясь от слез, поведал Михаилу свою грустную историю. Тот на несколько секунд задумался, а потом, просияв, хлопнул Петровича по плечу:

— Ладно, помогу. Будь завтра в 9 утра здесь же у подъезда. Только фотоаппарат захвати! — и ничего больше не объясняя, Миша быстренько скрылся в подъезде.

…Без пяти девять, когда на другой день я спустился вниз, Петрович, дымя сигаретой, уже топтался у подъезда.

— С семи утра здесь торчу, — произнес он вместо приветствия и, не докурив одну сигарету, сунул в зубы вторую.

Миша появился ровно в девять. А минут через 15 мы уже стояли у входа в шикарный магазин, витрины которого украшали всевозможные игрушки.

— Здесь я работаю, — коротко пояснил Миша. — Ждите!

Появился он минут через 10, держа в руках какую-то огромную коробку.

— Вот вам экспонат, а мне работать надо! Учтите, к обеду эта штука должна быть на месте. И осторожнее, не повредите, а то потом не расплатитесь! — сказав это, Миша сунул коробку в руки Петровичу и юркнул обратно в магазин.

Мы с Петровичем некоторое время тупо рассматривали коробку, а потом до нас дошло…

— Давай к центральному городскому пруду! — взвыл счастливый Петрович. — Тут рядом!

Он бросился к подошедшему троллейбусу. Я еле поспевал за ним. Фотоаппарат, который я захватил с собой, больно бил меня в бок. Скоро мы уже были у пруда.

— Давай, — раскрыв коробку, приказал Петрович, — и побыстрее!

Я достал из коробки лежащий в ней резиновый предмет и стал надувать его. Процесс шел медленно. Лишь через полчаса совместных усилий все было готово… Петрович в обнимку с «экспонатом», а это была огромная дьявольской красоты русалка, стоял у пруда с победоносной улыбкой на устах…

Я внимательно оглядел фигуру своего друга и понял, что не хватает самой главной детали… Удочки! Дошло это и до Петровича.

Мы огляделись вокруг: метрах в тридцати от нас несколько мальчишек рыбачили в пруду. Петрович, бережно положив русалку на траву, помчался к ним.

— Пацаны! Одолжите удильник! На пять секунд! — заорал он.

Через три минуты все было готово — я сделал несколько снимков… Ваське мы послали самый удачный: улыбающийся Петрович с удочкой в левой руке и русалкой, которую он держал за хвост в высоко поднятой правой на фоне пруда, за которым высилась городская телебашня…

А еще через неделю мы получили из деревни телеграмму следующего содержания:

«ВСТРЕЧАЙТЕ тчк ЕДУ К ВАМ РЫБАЧИТЬ тчк ВАСИЛИЙ».